Санкции FIFA по Украине в целом и « Арены Львов » в частности спровоцировали немало интересных дискуссий. К сожалению, большинство из них свелась к спекулятивным рассуждениям о допустимости « зигування » и к разоблачению мирового заговора против украинства. Между тем, посмотрим правде в глаза : определенную популярность нацизм у нас же нет. А вот откуда у свастики такой магнетизм - вопрос не из простых.

Объективно в нацизме ничего привлекательного нету. Если бы не Холокост и другие трагические последствия гитлеризма, « тысячелетний Рейх », просуществовавший чуть более 10 лет, вызвал бы только улыбку. Слишком большой уже диссонанс между глобальными целями и жалким результатом. Национальная мобилизация, военные и другие успехи гитлеровской Германии искусно свели на нет ее же руководители. Верхушка Рейха и лично Гитлер продемонстрировали абсолютную неспособность управлять страной и решать поставленные исторические задачи. Не говоря уже о сомнительных прелести тоталитаризма, когда под оглушний аккомпанемент пропаганды чиновники пихали свой ​​нос в самых интимных сфер жизни человека. Не за то же мы так не любим « совок » ? Но почему-то на стадионах упорно « Зиги », а на заборах рисуют свастики.

Очевидно, причины послевоенной популярности нацизма следует искать в культуре. Стремительно секуляризуючись во второй половине ХХ в., Европейская культура сознательно или бессознательно воспроизводила библейскую дихотомию Бога и сатаны. Если представления о добре размыты и еще, то нишу сатаны занял Гитлер. Одна неосторожная фраза во многих странах может привести к штрафу, увольнение с работы, даже тюрьмы. Конечно, прошлый век знал и Сталина, и Мао, и Пол Пота, но удар Гитлера был для Европы болезненным. В частности потому, что нацизм и сам был произведением европейской философии и политической теории. Но Европа слишком подвержена рефлексий и самокопания, чтобы зло оставалось просто злом. Здесь всегда находятся жевжики вроде Милтона, Бодлера или Ницше, которые зло воспевают и романтизирующие, придавая ему своеобразного шарма и магнетизма. Если Байрону удалось сделать трагического героя с Каина, то и в нацизма быстро нашлись собственные трубадуры.

Немалую роль сыграла склонность западной культуры к самоотрицания и саморазрушения. Символы нацизма стали средством протеста против духовной, политической и социальной действительности. Свое время панки шокировали обывателя распоясавшихся поведением и демонстративным алкоголизмом, левацкая студенчество - портретами Ленина и Мао, а скинхеды или футбольные фанаты - « зигамы » и свастиками. Для более рафинированной публики быстро появился целый пласт литературы и искусства, где нацизм приобретает все новых и новых философских и художественных интерпретаций. В Украине такие бздуры, к сожалению, также пользуются спросом. Чего стоит только « арийская эзотерика » Юрия Канигина или Игоря Каганца, не говоря обо всем остальном.

Но у нас популяризации нацизма способствовали еще два обстоятельства. Во-первых, после распада СССР произошла повальная легитимизация всего антисоветского, каким бы оно было. Вчерашние советские люди жадно бросились на все, что раньше было табуированным - от джинсов и тяжелого рока до монархизма и самых разнообразных форм религиозности. Запретный плод всегда хочется попробовать, но если его запрещала противная КПСС, то попробовать его - твой гражданский долг. Неудивительно, что тиражи « Mein Kampf » расходились, как горячие пирожки. Подпитывали интерес и годы советской антифашистской пропаганды, в которой нацисты получили совсем инфернальных рис. А по законам жанра, антигерой - это также герой, особенно если он одет в элегантный черный мундир и ведет себя так, как обыватель хочет, но никогда не решится.

К тому же, стержнем поздней советской идеологии была победа в Великой Отечественной войне. Поэтому нацистские символы стали еще и символами антисоветских настроений. Например, еще в советское время свастика была популярным мотивом тюремных « наколок ». Так зэки декларировали свое отрицание советской власти и тюремной дисциплины. В этом контексте трудно понять, почему нацизм нашел благоприятную почву в молодежных протестных движениях. Нарисованная на заборе свастика часто является не столько декларации политической позиции, как пощечиной обывателю и «Системе ». Так же, как « панк - молебен » в храме или публичное совокупление для « перформанса ».

Но не наибольший эффект произвела реабилитация украинского национализма. Конечно, согласно мейнстримного версии, УПА под руководством Шухевича воевала на два фронта, а Бандера был последовательным антифашистом - самостийником и почти демократом. Но все мы знаем, насколько эта версия является упрощенной и сколько в ней целомудренных купюр. Поэтому популяризация национализма неизбежно привела к побочным последствиям, а именно к терпимости нацизма. Иначе и не могло быть. Редко кому удается одновременно глорификуваты УПА и осуждать дивизии «Галичина », уважать Шухевича - повстанческого генерала и осуждать Шухевича - коллаборациониста. Признавая, что в той или иной ситуации сотрудничество с нацистской Германией была оправданной, мы выводим нацизм из категории абсолютного зла. Следовательно акцептация « зигування » зависит от того, насколько искусно мы его оправдываем, независимо от намерений.

Отдельно стоит упомянуть и об отечественном « антифашистское движение », пораженный сталинизмом и откровенной украинофобией. Это также способствует терпимости нацизма, потому что, как считает многие, для борьбы с коммунистами любые средства хороши, в частности символические. Там же рассуждают и с другой стороны баррикад : вы нам дивизии «Галичина », а мы вам - СМЕРШ ! Это противостояние породило немало уродливых явлений, среди которых - демонстративное терпимости нацизма в пику « красным» и « совкам ». Заметим, что для фанатского движения и других политизированных субкультур это дело принципа. Если « антифа » нарисовали на заборе красную звезду, то «фа » непременно должны нарисовать в ответ « кельтского креста» или свастику - это маркеры их групповой идентичности и смысл существования.

Умножьте все это на юношеский максимализм - и получите фанатские трибуны, где национал - патриотизм часто перемешанный с нацизмом, расизмом и бытовой ксенофобией. И так бывает не только на трибунах - кому, как не галичанам, об этом знать. Так, марши с символикой дивизии « Галичина » и « зиги » на трибунах вовсе не означают, что эта публика разделяет программные основы NSDAP и хочет видеть Украину частью великогерманского Рейха. Эти люди даже могут не быть антисемитами. В современной маскультуре символы легко « отрываются » от своего первоначального значения и попадают в водоворот бесконечных интерпретаций. Но это отнюдь не уменьшает их опасности. Если публика считает допустимо « зигуваты », болея за команду, то завтра она легко сможет « зигонуты » политическому лидеру. От инфантильной адорации « рыцарства » SS к оправданию тоталитаризма - полшага. Наконец, легитимизация антисемитской практики Третьего Рейха также начиналась с якобы безопасных фантазий странных ариософив и экзальтированных völkisch.

Как окончательно лишить нацизм его магнетизма - еще не придумал никто. Даже в современной Германии государственный антифашизм далеко не так результативно, как принято считать. Но это отнюдь не отменяет необходимости сдерживать соответствующие общественные настроения. И если отказ от нацистской символики и « зигування » затрагивает чьи-то патриотические чувства, то по сей патриотизм явно нездоровый. Конечно, клизма от FIFA не является оптимальным средством лечения, но альтернативные лекарства мы должны искать сами.